Вдоль сиреневой стены
Мокрой тряпкой из фатина
Дождь хлестал нагую спину
Этой чёртовой страны
На забор легко задрав
Рюши у цветущих вишен
И очками без оправ
Он их вожделеет свыше
Томной сыростью вогнав
Свои руки прямо в душу
Он неслышен, если прав
Он суров, если бездушен.
Дождь, пробей меня насквозь
Своей даренной хрусталью
Ты побудь моей печалью
Помолчи, раз ты мой гость,
Ты басами в трек ложись
Разрывая мои уши
Ты противен, раз бездушен
Но войди ,а не вломись.
Может, слезешь по рукам
Ввысь протянутым до неба
Может внемлешь языкам
Брошенным без сна и хлеба.
Упади на дно меня
Разливаясь будь жестоким
Чтобы от тебя размокли
Грудь стянувшие ремни
Если под тобой иду
Мне в затылок не скрежещи
Свои волосы всё резче
Я сединами пряду.
Среди лепестков и луж
Под твоей скользящей влагой
Я твой друг, а ты мой муж
Слывший чокнутым бродягой.
Но сейчас стекло окна
Остывающей бойницей
Хирургической больницей
Сном, оставляющим без сна
Разделяют мою плоть
И твои стальные воды
Ты мне делаешь погоду
Мне стоящей в переходе
Мне тебя не побороть.
24.04.2010
Игольчатый зимний вечер
В твоей замерзает квартире
Подобна ты пуле в тире
Подобна стеклу в трактире
Бокалу, разбитому об пол
На проволку нижешь бисер
Он красный, железная нитка
Свивает пальцы улиткой
А в сердце так жарко и жидко
А пальцы так холодны
И думая ,как бы согреться
Заваришь какао в чашке
Тебе б умереть, бедняжке
А жизнь всё даёт поблажки
И даст пережить теперь
На кухне ты – загнанный зверь
Дрожащей рукой роняя
Сахар и чай, и рыдая,
Сквозь слёзы его проклиная
Несёшься в раскрытую дверь
В твоей жизни столько смысла
Полно Рождества на лицах
Тоска им ведь только снится
И новый носок на спицах
О новеньком говорит
Но сердце не отпускает
Но руки несут сквозь стужу
Какао не доброму мужу
Тому, кому ты не нужен
Тому у кого есть дом
В рождественских вьюгах петляя
Тепло отобрав у груди
Его ты мечтаешь найти
Того ,с кем не по пути
Того кто тебя не знает
Зачем ты бежишь туда
Где нет тебе места, дура?
Где вместо лица – гравюра,
Лишь баки и шевелюра
А сердце – пустой сундук?
Расколота как фундук
Такой несуразно крепкий
Фигура достойная лепки
И сущность разбитая в щепки
И сердце, и смелость, и ум.
Стоит он и полон дум
Порог освещается скупо
«Чего ж ты пришла в халупу,
Не выглядишь вовсе глупой
Но лезешь в кротовью нору?»
«Я принесла тебе….» «Ру-
ки прочь, я из них не приму
Того что даёшь ты ,выну
И вышвырну в эту зиму!
И видеть тебя не желаю!
Ты будто совсем не злая
Поднимешь горячие сколки
«Зачем ты разбил так ловко…»
«Я знаю твои уловки..»
Горячее нужно пить…
На шум отзовётся кто-то
И шагом ,с твоим не схожим
Скользнёт тень в его прихожую
Она выйдет вся пригожая
Слегка может только заспана
«А кто вы?» а как сказать-то ей
Попробуй сама себе скажи
И вовсе ведь не невеста же
А он нипочём не выкажет
Что любишь его – увы
«Сегодня вы так милы»
Сквозь скованность голоса милую
Со скрипом себя насилуешь
Чтоб не разорвать идиллию
Или сердце в его груди
«Извините, ошиблась видимо»….
Ты шепнёшь, каблуками рокоча
Дверь захлопнется громко и сгоряча
Кровь забьётся сильна и горяча
У него есть семья и дом
А ты вся застряла – в нём
И не вырвешься и не смиришься
Ты глаза в снег зажмурить силишься
Ты в снега эти кровью выльешься
И остынешь в порогах дня
Ты ещё может вспомнишь меня
Но твоя близорукая старая
Располневшая и базарная
Будет гладить платочки парные
И её будешь целовать.
15.12.2009
Прощальное
1 декабря 2009 в 3:09
Пустынью выжженной любовью
Моё оставил сердце милый
Неужто был затем ты солнцем
Чтоб дом спалить своей души,
Неужто был затем ты сильным,
Чтоб не гнушась любимой кровью,
По локоть закатав рукав
Мои бессмысленные слёзы
Поднять как саженцы души
Неужто ты затем был добрым
Чтоб всем глумящимся над мною
Дать в руки литр хмельного пива
И ключ от весх моих дверей
Неужто ты затем был светлым
Чтоб очи стали мне слезливы
И чтоб ослепла поскорей
Так будь безмерно ты жестоким
Чтобы любовь из сердца вынуть
Чтоб разоврать мои сомненья
Как ком обёрточной бумаги
Так будь ты злым и выбрось флаги
Свои над крепостью моей
Так будь холодным, дай остынуть
И хладнокровным до костей
Так будь уродливым, позволив
Мне проходя не оглянуться
Так дай мне больше не коснуться
Смертельной оспой заболев.
***
Конец бессмысленных скитаний,
Как рыбой поглощённый крюк,
Засел меж рёбер, как ни странно
Его не выпустить из рук
И перламутровой чешуйки
Края слегка обагрены
И розовой расплывшись мулькой
Как бельма на глазу они
Но привыкаешь даже к боли
Коль постоянно есть она
И истины не отличишь от роли
Коль только роль тебе дана
И помня, как в бою ломали
Стрелы попавшей в грудь древко
Подолгу в муках умирали
Чем умереть в бою легко
Но хрусткий трепет лепестков
Что венчик плавников слагали
Шептал: не слушай дураков
Они от страха умирали
Но ты сильнее всех живых
И мёртвых всех ты красивее…
Сорваться может только псих
Но от любви бежать глупее
И ты покорно на крючке
Со стоном воздух выпуская
Мечтаешь нежить в кулачке
Любить того ,кто не ласкает
Однако он умней тебя
Рывком леску с тобою дёрнув
Крючок он вырывал любя
Любя тебя бросал в ведёрко
И задыхаясь от любви
На деле ж воздух отравляет
Полуослепшими, в крови
Глазами видишь как теряет
Свой несравнимый блеск луска
В дерьмо гнилое превращясь
Тебя разрезала леска
И обнажила кости…каясь
Перед собой и перед ним
Ты плакала, лежа на брюхе,
А над тобой кружили мухи
И тухлый воздушок незрим
А твой рыбак бросал в ведёрко
Других, таких же как и ты
Зачем они желали горько
Того же точно, что и ты?
Смотав леску рукою сильной,
Ведро закинув на плечо
На вас посмотрит он умильно
Мечтой о снеди вовлечён
А если даже так случится
Одну из вас уронит из
ведра, поднять он поленится
А лучше отшвырнёт котам.
***
29.11.2009
Я замкнулась одна
В этом чёртовом круге,
Где сомкнули подруги
Плечи над головой.
Я рыдаю с натугой,
Вою полночной вьюгой,
Схоронившей следы
И людей под собой
Я рыдаю ,трясутся
Сведённые кости
До больной синевы
Истощённой спины.
А судьба за спиной
Перестуками трости
Уходила, оставив
Вина и вины.
Я пошла не туда
Не оттуда свернула
Провалился в мучительной боли висок
И запятнанный кровью
Свой тонкий носок
Я брючиной широкой
Со вздохом заткнула.
Я скрываю и плачу
Сдавила-терплю
Но мой голос меня выдаёт неуместно
Я не стану невестой
Поступаю нечестно
Я себя повсеместно
Одним видом погашенных глаз выдаю.
Где глаза мои – свечи
Время вовсе не лечит
Хочешь сердце продам
Вынь его – по рукам
Мне винить себя не в чем
Я просто – не там.
Я рыдаю, вовеки никто не узнает,
Где я пряталась поздно по дороге домой
Где мой мир остальной,
Где мой давний родной
Меня больше никто так не изувечит.
Я осталась одна.
Разошлись все подруги.
За последней из них
Я защёлкнула дверь,
Точно загнанный зверь.
Ты им больше не верь
Втрое сгорбившись плачу,
Белее белуги.
Здесь никто не поможет,
Никто не спасёт
И никто не вернёт
Всё ,что было, сердечно
Сердобольно всплакнёт,
Повздыхает, уйдёт,
А я здесь
И с лицом своим чёрным – навечно.
05.03.09
***
Охота на лис
Я оставила клочок
Моей медовой юной шерсти.
Чуть больше материн наперстник
Слезы попавшей на крючок.
Я шла по запаху, урча,
И предвкушая светлый ужин.
Не ожидала, что мне нужен
Не ожидала, что мне сужен,
В тебе не знала палача.
Ступая, снег снимала с веток
И он стекал по рту на грудь
И стоило едва дохнуть,
Чтоб выстрелили – вдруг заметят.
И среди сотен диких стен,
Что в ночь составили древеса
Ты пах теплом, жильём нетесным,
Дымком как уличный повеса
И жаром тлеющих полен.
Я шла на запах, шла на чувство.
Я исцарапала ступни
Ко мне протягивали пни
Свои кощунственные руки
А я твои считала стуки
А я дрожала, слыша звуки,
И видела глаза одни.
Зимой не пляшут светлячки,
Зимой в снегу горит другое,
Как ожерелье дорогое,
Кораловое…Я серьгою
На след твой — клюквенной крови
Напала точно, как корабль
В буран идёт на маячки.
Я, обрывая свою шерсть,
И оставляя клочья в лапах
Деревьев, сохранивших запах,
Вдруг выхожу на свою смерть.
В неё смотрю – глаза твои,
А за тобой – тела убитых,
Твои глаза глядят из сытых
Глазниц, чуть боле, чем мои.
А ты – довольный жизнью враг
Меня манил, а я не знала,
Ах, знал бы, сколько потеряла,
Пока дошла к тебе,
Я знала,
Идя на цыпочках, носках,
До кости выбитых дорогой
Для зимней слишком даже строгой
Я сохранила, донесла,
Тебе – клочок моей шерстинки,
Чтоб ты мог вшить в свои ботинки
Всё, что осталось от меня.
***
03.02.2009
Самое страшное, — на Рождество,
Воду холодную пить из-под крана
И проболтаться до полночи самой
С тем, чьё противно тебе естество.
Самое страшное, с сердца-гранаты
Чеку отрывать, чтоб на палец надеть
Отвергнутой быть и с кольцом отблестеть
Калачиком скорчившись в снежную вату.
Самое страшное — под Новый год
На поезд последний опаздывать в слякоть,
И сердца ожившую тёплую мякоть
Вдруг выкинуть в урну – авось подберёт.
Самое страшное — в святочный день
Смерть нагадать от неясной болезни
Найти почерневший от стужи березник
И тело гнилое развесить как тень.
Самое страшное – верить и ждать
Когда уже не в чем и некому верить
На ленте портняжной всю жизнь себе мерить
И видя, как тлеешь, себя раздувать.
….
28.01.2009
Как-то с последним осенним дождём
Маленький воин пришёл по дороге,
Были доспехи его убоги,
Был он несчастным, вошедшим в дом.
Открыла ему мать троих сыновей,
Старая рыжеволосая шлюха,
Она выгоняла зелёную муху
Руками в муке и салфеткой своей.
И растворив вдруг со скрипом ставни,
Парчовый намокший плащ узнав,
Она привела его, в руки дав,
Чаю стакан, в свои тёмные ставни.
Воин сухие корки жевал
И запивал рыбным их отваром
Пока ему раны лечили даром
А старший от крови копьё оттирал
А он говорил о простых вещах
И вдыхал ароматы специй
Он отшагал сто златых венеций
И сто друзей укачал на руках.
А старая дева ему отдала
Своё самое теплое одеяло
Она и омыться ему помогала
Она и в постель ему лечь помогла.
И сидя на кухне при свете печи
Она детский лепет из щели ловила
И сердце томилось и бога молила,
«Сыны замолчите – и дочь – не кричи»
Когда же затихли толкушки и визги
И пламя слегло и спустилось в золу
Она под колени подняв полу
Пошла с молоком ,где не видно ни зги.
И стоило ей ступить за порог
Как глиняный кухоль из рук из рук разбился
Воин проснулся и не удивился
И приоткрыл над кроватью полог.
«Возьми моё тело», сказала она
Как брал ты тела всех собой убитых!»
Он изумился очей открытых,
Что глядели в него ,как глядела луна.
Не брал я тела ,что на поле лежали
Брал я тела женщин их и детей,
Твоего не возьму, хоть оно и живей
Все тех, кто свой хладный лоб в землю вжимал.
Я знаю ,зачем тебе нужен мой плащ,
Чтоб скинув его ты парчу ободрала
Старьёвщику сдала и меч мой продала
Чтоб детям на ужин купить к супу хрящ.
Я дам тебе денег, но ты не проси,
Меня обласкать твои лунные плечи
Проси не тушить мои тёплые свечи
Я дам тебе вот что – надень и носи.
И старую брошь дав, он точно кошка
Неслышно оделся и ночью ушёл
И дева стояла, роняя в подол
Свои острые слёзы и мамину брошку.
***
12.01.2009
Я тебя не смогу отпустить.
Там, за гранью печального круга
Мы глядим и не видим друг друга.
Мы глядим и не можем простить.
Не прощаем за тонкость плечей,
За хрустальную точность движений
В запотевшем стекле отражений
Не увидим, чем пятна, ясней.
Вижу — ты, что белее снегов,
Разбиваешься с грацией вазы.
Глухонем день, а ночи безглазы,
Это мера последних шагов.
Я излом спин, похожих на сахар
Не согрею копной одеял.
Ты губами меня целовал,
Как целуют в ладони монарха.
Я тебе отвечала, беря
Твои тонкие скулы в ладони.
Я скрывала тебя от погони,
А потом целовала в дверях.
Лился дождь за продроглым окном
И немели намокшие рамы
Мы стояли до полночи самой
И не спали ноябрьским сном.
А под кружевом платья на грудь
Мёд стекал и гречишной лузгою
Тени пятнали тело нагое
Ночи, мне открывающей суть.
И уверена, что не отдам
Никому, тебя, нежная совесть,
Я была — не читавшая повесть,
И нередко смущавшая дам.
Я тебя не могу не вернуть,
Я тебя не смогу не услышать
Но ты выше, ты несколько выше,
Чем в термометре хворого ртуть.
Я рыдала и слепла ,как крот
Точно червь, ноги всех огибала
Но вернуть тебя не помогало
Я на сто постарела за год.
Ты, идущий легко ,как по вате
Веришь мне ,мой ребёнок больной
Отодвинулся мир остальной
На одной замерзаем кровати.
Я тебя не могу потерять
Ты лежишь, улыбаясь, и таешь.
Ты меня больше не раздеваешь
И с собой не желаешь забрать.
Наверно, нам сон одинаковый,
Приснился той ночью, как знать:
Ты шёл и не мог нас догнать,
Нас в осень идущих ,двух знаковых.
Тебя не могла потерять,
В пальто тёрлась рыжею чёлкой,
Ты спал и походкою-полькой
Не мог уходящих догнать.
***
29.09.2008
Смешное горе камышёвки
За жемчужною рекою
В вечно синей тишине
Ветер тянет к водопою
Лоз густых печальный снег.
За жемчужною рекою
Поднимается туман
И невидимый никоим
Козлорогий мнит бойран,
Будто кто, его касаясь,
Извлекает ровный звук.
Но он плачет ,просыпаясь
И не видя этих рук.
За жемчужною рекою,
Вечный дом её тоске.
Судьбы тянутся лескою
От неё на волоске.
И проходят мимо ночи
Молоком стекают дни,
Она вьётся и не хочет,
Чтобы кто узнал о них.
Солнце ходит колесами
Над её пустой душой
Столь же полыми глазами
Она смотрит мир большой.
Камышевка – птица света,
Умерла ещё вчера.
С ней осталось это лето,
Золотые кучера.
Её перья – серый пепел
Потускнели, пожелтев.
Её дом смолчал всё – степи
Травяной сомкнули зев.
Степь молчит, она не знает
Её милого щегла,
И попискиванье тает,
Будто тонкая игла.
Небо старое – свидетель
Как летел, свистя щегол,
Распушив перо – не дети ль? –
Свет плясал и был он гол.
И рябая камышёвка,
Тростника не одолев,
Поднимается неловко
Королевой с королев.
Её тонкокостны крылья
Расправляются на свет.
— Мой щегол, не ты, не ты ли…
— Нет, не я. Ты тоже — нет.
И они плясали долго
В клевере над духом ржи
Щёгол падал к ней осколком –
Превращалась рожь в коржи.
Только в небе том высоком
Нет гнезда, не свить вербы.
Камышёвка смотрит боком:
Ей к земле поближе бы.
Молит семечковым глазом,
И дрожит себе не веря.
Пролилось большое небо
В реку лунным плачем зверя.
Как уходит свет летанья
В лоз ножовых тёмный свод —
Моё в крыльях лопотанье —
Кто её, к тому, пород.
Но случилось половодье:
Смыло полное гнездо
Золотых огарков вроде
Яйца тонут под звездой.
И молчит тростник упрямый,
И молчит его укор,
А её между осями
Ломит давний разговор.
Камышовка ночь тревожит
Ищет своего щегла,
Но никак найти не может,
Где щегол? Ан нет щегла!
И никто ей не расскажет,
Хоть сказать бы что-то рад,
Как льняные перья свяжут
И на шляпу прикрепят.
А она упрямо кличет,
Ждёт его, где васильки,
Где туман читает притчи
Над жемчужиной реки.
16-17-18.06.08
На смерть врага
Я сцеплю лопатки сзади,
Я сожму покрепче зубы,
Я взовьюся смерти ради,
Меч я, что тебя погубит.
Я сорву с тебя доспехи,
Будешь наг, как перст незрящий,
Ничего не значат вехи,
Думай лишь о настоящем.
Лунный диск идёт на убыль,
Взгляд мой вновь подобен рыбе,
Пусть убьет моя неубыль,
Пусть найдёт тебя погибель.
Разрисую небо чёрным,
Моё солнце станет камнем.
Говоришь сейчас топорно,
Как изысканно ты врал мне!
Как изысканно ты миру
Продавал себя в тридрага!
Ты носил свою порфиру,
Обливаясь сладкой брагой.
И случилось же, прекрасный,
Мою перейти дорогу.
Мой поклон по-детски властный,
Рукосжатье на пороге.
В кулаке сейчас сжимаю
Твой хребет, поганый, старый.
Пух с волос летит ,как в мае,
Ночь пьянит хмельным отваром.
Слышишь, дышит кто-то в щелку,
Вдоль спины есть бороздочка,
С виду птица-перепёлка.
«Не вернусь, моя звёздочка».
А звезда твоя в зените,
Будто крест распятый в ней-ей.
Скажешь близким: помяните
Звёзд моих – чужих полей-ей.
Проклинаю перепёлку,
Всех продажных перьев клочья,
Проклинаю свет и щёлку
Не-седин твоих височных.
Ну и что, что руки чисты,
Ну и что, что не на мне-е
Грех деянья смерти быстрой,
Но желание — на мне.
14.06.08
Твоя
Я твоё нежное обличье беса
Твой детский сон про смерть и про болезнь
Я и клинок, и сильный крест эфеса
Спокойствие твоё, твоя же спесь.
Твой злой затворщик в дождь, что слишком долог,
Щеколда на двери из дома вон,
Свобода я, что отделяет полог,
И та кровать ,где полог твой и сон.
Твоя беда, скребущая за спину,
И радость, что трепещет на груди.
Коль я кошмар ,то с радостью покину,
Коль лихо я, то лучше не буди.
Я то попутчик, что шагает рядом,
То миражи, встающие вдали,
То чей-то старый призрак с мутным взглядом
Которого пред смертью обрели.
Я та ,что предпочтёт твоё колено
Согреть простуженным огнём своей руки.
Я тот огонь, а может, то полено,
А может быть я сырость – вопреки.
Я твоя белая невыжитая мука
В которой ты комкаешь простыни.
Дыхание – без присвиста, без звука,
И прерванное поцелуем…льни.
Так просто раскрывайся, чтоб «внутри»
«Снаружи» становилось и обратно
Ты с ног моих пыль молча оботри
И дай отцеловаться мне невнятно.
Я то, что видишь – восковый рубец,
И то, чего не видишь – рана, рана.
Я говорю: ты себялюбец и подлец
Я думаю: молись ,чтоб было рано.
Я тварь: кусаю ,а потом лижусь
Я ведьма: заколдую — отпускаю
Под мир не прогибаюсь, но прогнусь
Я под твоё святое: «обожаю».
12-13.06.08
Тополя
Крошиться асфальт цвета старого смальца
И ломает мои каблуки
Одиноче и горше поднятого пальца
И вдовией тоньше руки
Я бегу в своём мире, а ветер за спину
Относит всё – всё и пройдёт
Я встречаю дитя, провожаю мужчину,
Но никто моих плеч не берёт
Не берёт, не обнимет, ни с злобой тупою
Сжимая, не станет трясти
Мне поверить бы в то, что останусь собою
До мозга хребетной кости.
Я иду и ломаю не ноги, а душу,
Ломаюсь сама и других
Собирается дождь. Но мне бедной всё суше.
Я седее деревьев седых.
Пух слипается в комья ,слипаются веки,
А может быть ,слиплись века
Моих знаний пойдёт на две библиотеки
Заполнить ,но рано – пока.
Царапины пух залепляет и раны
Заткнёт все пустоты, свищи
Над моими висками завьются бараны
Станцую – голыш из пращи.
Это мниться мне будет ,всего-то, не больше
А на самом же деле – лежу
И седой клочковатой косынкой в пригоршнях
Смерть колышет свою госпожу.
7 -11.06.08
03-04.03.2008
Всем королевам
Я выжму по-мужски руками тряпку
И ровно встану, шваброй подопрусь,
Как раньше собирала мир в охапку
С плечами со своими обнимусь.
И взгляд пустой. Мне пусто, ровно, прямо.
Мой позвоночник деревянно прям.
И голова охвачена кудрями,
Как ни одним не виделось царям.
И нет зеркал, чтоб отражать мне в спину,
Все зеркала остались у тебя.
И сына нет, чтобы поведать сыну,
И трона нет, и золота – дверям…
И нет страны, чтоб к ней идти войною,
И нет страны, чтоб отступать назад,
И нет беды, чтоб справится с бедою,
И площадей, чтобы вести парад.
Когда-то променяла ожерелья
На бусы соляные на шнурке,
Не стала слушать золотых свирелей —
Мне песни наиграли на руке.
Когда-то в рёбрах отыскали крылья
И под ногтями – лучезарный свет.
А вот теперь хромаю на костыль я,
И крыльев нет, и света тоже нет.
Я королева тёмного чулана,
Я честь имею с шваброй и ведром.
Ах, королевы, коронуйтесь рано,
Чтобы о чести не жалеть потом!
***
Ты разверни сухой хрустящий лист,
Которым был обёрнут мой рисунок,
И крошки ковырни ножом из лунок,
Как я учила, чтобы стол был чист.
Ты по столешнице ладонью проведи,
Как будто моего лица касаясь…
И крошки хлебные на пол – на пол! – ссыпаясь,
Как дни мои, безмолвно обмети.
Теперь, когда твой стол и чист, и хладен,
Ты света не включай, пусть светит ночь.
Твой ангелок, приклеенный на скотч,
Звенит, как твоя совесть, беспощаден.
Здесь никого. Здесь только ты и ночь.
И ночь как ты, подперши подбородок,
Обтачивает мёртвый самородок —
Луну, а ты — свою жену и дочь.
Ты смотришь и ресницами-кистями,
Ты пишешь что-то в воздухе простом.
Под жухлым цикламеновым кустом,
Раскачиваешь пальцем оригами.
И всё здесь без моей руки стоит,
И всё здесь осыпается трухою,
И глиняное блюдце с мошкарою
Остывшим взглядом на тебя глядит.
Я так хотела ,чтобы ты позвал,
Чтоб шерстяным укрывшись одеялом,
Всю ночь сидеть, блуждая взором вялым,
И говорить о том, что не назвал.
Но ты сидел. Рисунок пред тобой.
А ты над ним чертил глазами знаки.
О том, что состоим с тобой мы в браке,
Ты вслух молчал, но шевелил губой.
24.02.2008
Считалочка
Во мне есть что-то птичье.
А, может ли быть, сук,
На ком приму обличье,
Быть локтем чьих-то рук?
Во мне есть что-то лисье –
Мой рыжий воротник,
К коему кто-то с высей
Лицом своим приник.
Во мне есть что-то рыбье.
Срывает чешую
Кем вырвана из зыбей,
А кто – не говорю.
Во мне есть что-то божье,
Нашёптанное Им, —
Растоптанный негоже
Мой белый херувим.
Во мне есть человечье.
И в том моя беда –
Останется навечно,
А, может, — навсегда.
(22.11.2007)
Аэлита
И обделив порошу предпочтеньем,
И фонарю кивнув, точно софиту,
Я лёгким, ненавязчивым движеньем
Сдвигаю свою шляпу, как орбиту.
Так нечего заглядывать в глаза
Сегодняшней прозрачно-синей ночи!
Я — глупая, чудная егоза –
Сморкаюсь в свой батистовый платочек.
Я, точно зяблик, вышла полетать,
Чтоб кружева, как пёрышки расправить.
Меня вам не получиться узнать
И мне вам тяжело теперь слукавить.
Я знаю, моё время истекло
Два, может быть, и три тому столетья.
Я отражаю вас будто стекло –
Не первая, вторая, и не третья.
Вы не узнаете, куда я так спешу.
Одной в ночи не холодно, поверьте.
Мой лёгок шаг, как выпады ушу,
Мой бледен лик, как отголосок смерти.
Не знаете, кто ждёт меня и где.
И ждёт ли? Я кивну вам, пролетая.
Я рассекаю вечность на звезде…
Как жаль, что звёзды падают не стаей.
Я растворяюсь в полной темноте.
Моя вам не запомнится улыбка.
Я – гимн печальной строгой красоте,
Той, что влечёт, но отдаёт ошибкой.
Вы не вздохнёте вслед мне с сожаленьем
Вы видели впервые Аэлиту.
Я лёгким, ненавязчивым движеньем
Срываю свою шляпу, как орбиту.
19-20.11.2007
***
Ты не лги мне, светлый витязь,
Что я больше не безумна,
Чистотой твоей пресытясь,
Буду ждать иное судно.
Ты не лги мне, ясный княже,
Что над нами – звёздный молот,
Что срослись когтями, даже
Душами срастил нас холод.
Ты не лги мне, моё солнце,
Что оттёр снегами руки.
Спрячешь в зеркале оконце,
Уберёшь подальше муки.
Ты не лги мне, что под нами
Колкий лёд не обломится.
Прижимаемся щеками,
Нету силы отстраниться.
Ты не лги мне. Греем шкуры,
Греем души друг от друга.
А вокруг нас — лепят муры,
А вокруг — танцует вьюга.
А вокруг скрипит зубами
Рыхлый ноздреватый вечер…
Ты не лги мне…между нами
Гуси расправляют плечи.
Ты не лги мне, моя прелесть,
Я от лжи своей в порезах.
Слышу, слышу крыльев шелест —
Может ложь таким пригрезить?
Запрокинуть горло к небу
И просить: прости, прости же!
Там горит во мраке Гебо,
Холод сводит пассатижи.
Ледяной чешуйкой вскроет,
А дыханья станут снами…
Там – вокруг — зима пусть воет .
Гуси пляшут между нами.
(16-17.11.07)
***
У меня в ладошках солнце,
Я его дыханьем грею.
Снег — как размозжённый стронций,
Неживой уже неделю.
Почки на больших деревьях
Как жуки в меду топлёном.
Я иду, я нож в кожевнях,
Вся в прохладном и солёном.
С каждым шагом я всё меньше-
Самоделка господина.
И куда уж мне до Женщин…
С Днём Святого Валентина!
(13.05.2007)